| Литературно-художественное издание |  |
|
Андрей C. - Пламя над Бездной
Художественный редактор – А. А. С. Компьютерный дизайн - А. А. С. Технический редактор - А. А. С. Младший редактор - А. А. С. Подписано в писать 20.02.02. Формат 1.44”. Усл. пис. л. 32, 76. Тираж 0001 экз. Заказ № 0001. Налоговая льгота – общероссийский классификатор продукции (УРА!!!) О.К. – О.Б. – 000 – 01, том 2; 100000 – книги, брошюры Гигиеническое заключение № 11.11.00.111.П.00011.1.00 от 11.01.1979 г. ООО «Издательство ААА» Отпечатано с готовых диапозитивов в ОАО «Каркурский дом печати» Как круги по воде - мы бежим Как слеза на глазу – мы дрожим Не нужна ваша нам «Благодать» Остаётся лишь верить и ждать… Ленин. И в гомоне толпы я слышу тишину Она окутала меня покровом красным Мне больше некуда спешить – я тихо жду Стою и размышляю о прекрасном. А в их глазах бездонных вижу смерть – Ту самую, которой не боятся. Мне больше нечего терять – начну я петь И станут люди истерически смеяться. Как волны в океане они тут бегут – Наверное важнее их дела Мне надоело жить, стою я тут Как серая гранитная скала. Данте Восемь кругов. К осознанию чудес, Этих символов небес, Человек приходит сам, Принося с собой лишь хлам. К осознанию небес, Безо всяких там чудес, Человек придёт потом И устроит там погром. Осознав всего творца, За символикой отца – Человек уйдёт оттуда, Чтобы не случилось чуда. Гребенщикову На десяти ветрах могучих Промчались мы сквозь злые тучи И в золотисто-голубом лесу Потрогали гарсона за косу И глядя в телевизор при луне Мерещится великий дворник мне, А партизаны в лес тихонько уходя Ведут на поводу сестёр огня. За ними я не торопясь иду Не я Дубровский на свою беду, Но вот тебе решил от всей души сказать: «Спасибо, бога в душу мать». Седьмому. И половине Седьмого. Сорок девять. Из семи лесов ужасных, Что за гладью семи рек – К нам выходит очень страстный, Распрекрасный человек. Семью семь единорогов К ней подходят не таясь :) «Вот и верь потом легендам» Говорит тихонько князь. Он прошёл сквозь лес ужасный, Переплыл он глади рек, Чтобы стал его тот страстный, Распрекрасный человек. В и На. «Вино бывает очень разным» – Так говорил один мудрец. Он много пил сивухи всякой И страшен был его конец. «Вина бывает очень разной! – Так говорила девушка одна. Мы её плохо помним, если честно – Она была тогда совсем пьяна. В и На – которых знаю я – Отличная и крепкая семья. Попробуйте им это докажите, Но только не ссылаясь на меня. Мистика. Коль метафизику сварить, Перегнать и охладить – То в итоге мы потом Выпьем свежий самогон. Героические люди Те законы открывали Хоть не зная почему Молча пили и страдали. Если свежий самогон Вылить из окошка вон – Метафизика сама За ним вылетит с окна. Алле Пугачёвой, Найку Борзову о одному Коню Сорок уколов. Тьма над фабрикой сгустилась, Раздался всеобщий стон – Пред очами их явился Весь усатый, бородатый, Красномордый, злобный Конь. Он взор свой на рабочих обращает И человечьим голосом вещает: «Я маленькая лошадка, Но стою очень много денег, Я везу свою большую повозку С того на этот берег». Разлук так много не Земле и разных судеб Надежду дарит на заре та лошадь людям То берег левый нужен им, то берег правый И возит всех лошадка та у переправы. Гастрономический секс. На востоке женщина обычно заканчивает первой, а потом, с её помощью – мужчина. Это называется «Кама-Сутра». На западе мужчина обычно заканчивает первым, а потом, с её помощью – женщина. Это называется «Психология бессознательного». Золотая середина – это «Завос» или «западно-восточный» секс». Его рецепт прост – заканчивают оба и тут-же начинают снова. При этом, в течении недели, можно, меняясь ролями, поочерёдно говорить друг-другу: «Извините, но сегодня Завоса не будет». Огнемёт. Ни Богу свечка Ни Чёрту печка. Истина Копайте глубже. Она на поверхности. Троица. У меня больше не возникает вопроса: «Что говорить?» Зато возникают три других: «Зачем? Когда? Кому?» говорить. Фрейду Родиться гением – дело нехитрое. Главное – осознать свою гениальность. Логутенко Примитивизм – самое распространённое течение современности. Достаточно час посмотреть телевизор – и мозг начинает утекать. Не старайтесь искать смысл там. Ведь его можно найти. Ницше Мы так часто любим оставаться наедине с природой именно потому, что она имеет самое непредвзятое мнение о нас. Я уважаю классику. На то она и классика. Универсальное письмо Друзья мои! За то простите, Что не писал давно я Вам. Тому причиной был страх смерти И недостаток милых дам. Что о себе сказать? Я бросил химию глотать, Но пить не брошу ни за что, Ведь красное вино – оно Вселяет радость в мою душу… (Так говорил знакомый мой, Он был немного сам не свой. Решил он научить людей, Как быть сильней им и умней). Но до сего дошёл я сам, Хоть с его помощью. И Вас Взобраться можно на Голгофу И с Буддой пообщаться там. Я очень долго с ним ругался, Припоминая чью-то мать, Ну а потом я вниз спускался, Но он не смог мне доказать, Что там, в «нирване», право дело, Одни лишь лотосы цветут И девок там не счесть как много: «Ты только свисни – все дадут». Ну что б ещё Вам рассказать? Я начал дневники Дали читать, Чего и Вам рекомендую. Вы мне поверьте – не впустую. А Вы пишите о себе, Будь в радости Вы иль в беде. И то и то принять нам надо. Она – как горечь шоколада – Вся наша жизнь. Она такая – Постылая, но не пустая. Кто сможет это осознать? Ты, ты и ты, и Ваши предки, Потомки Ваши – внуки, детки. Жизнь – она как всегда – Течёт как талая вода. И упирается в плотину. Всю мерзость, пакость, грязь и тину, Что принесла река с собой – Оставь за ней. А сам постой! Вдохни всю вонь тут не спеша, Она для мозга – остриё ножа. Но выдыхать не торопись, Пока ты так стоишь – молись. И вот пример Вам человека, Что может горы своротить. Он сам построил дамбу эту – Желая всех зверей убить: «Они посмели размножаться! Друг-друга жрать и испражняться! На самом деле добрый я! Чудесна у меня семья! По воскресеньям хожу в церковь – Там за себя и их молюсь. Хоть страшно мне бывает редко – Плотину рушить не возьмусь. Ведь я её с любовью строил, На вдохновении своём. Оно моё! Оно такое – ленивое, но заводное. И для него икры с шампанским, Водки и мешка травы голландской Не жалко мне. Я не ленивый! Наоборот – трудолюбивый! Доказать? Разденусь – и начну нырять. Перемешаю грязь руками, Но знаю, что смогу достать – Икры с шампанским, водки И мешок травы голландской, Для вдохновенья своего. Пусть и начнёт вонять оно». И можно так всю жизнь стоять, Ведь больше нечего желать, Зачем – же дальше понимать И что-то тут предпринимать? Но талая вода хитра, По капле падает туда, Где надо что-то изменить, Остановиться и забыть. Меня простите – я опять отвлёкся. На что? Не знаю, после разберёмся. Вы лучше напишите как у Вас работа. Есть сдвиги в сторону чего-то? Она Вам в радость или в тягость? Ответьте – ведь такая гадость, Сидеть и в тишине молчать. Когда друг – другу можно много рассказать. А можно просто под гитару спеть, Ведь в песне радость – в остановке смерть. Бывает так, бывает эдак, но вот чего я не пойму – Если все это понимают, То почему-ж они в плену? И после дивных строк вот этих Решил задать я Вам вопрос: «Ну почему милее вони Вам запах свежих чайных роз?» Рифма течёт, а я сижу, Тихонечко за ней слежу. Вуайеристом я признаться стал, Хотя порок сей мой ничтожно мал. Что-б на прощанье написать? Ах, что-то нужно пожелать… Вот уж к чему таланта не имел я никогда – Пусть лучше песнь споёт Вам талая вода. Ну а Вы смело за ней идите, Не торопите Вы её, не злите, Иначе уподобитесь «элите», В том случае и Вы меня «простите». Вот вроде-бы и всё, что Вам хотел сказать, Осталось пару строк лишь дописать. Зачем? Не знаю, просто захотелось мне Повыть немного, как бездомный псине при луне. Остановитесь-же и вверх смотрите, Луна бывает там почти всегда. Её Вы строго не пытайте, не судите, Она ведь тоже только талая вода. Друзья мои! За то простите, Что это написал для Вас. Так странно – не боюсь я больше жизни. Но вынужден закончить я сейчас. |